Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Страх и ненависть. Почему полицейские избивают мирных людей на уличных акциях». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Нам говорят: а чего вы хотите? Что полиция, что милиция — это срез общества. В неблагополучном обществе не может быть абсолютно здоровой системы правопорядка. Но ровно теми же словами оправдывали евсюковский и прочий беспредел и год, и два года назад. И разве не в интересах оздоровления этой системы целый год проводили её дорогостоящую реформу с переименованием, переодеванием, переаттестацией, резким повышением денежного довольствия и т. д.? А ведь на реформу МВД было выделено 217 млрд руб. И что, всё напрасно? «Реформа ОВД провалилась, — заявил «АиФ» генерал-майор Владимир Овчинский, экс-глава российского бюро Интерпола. — Министр отрапортовал о сокращении на 40% подразделений по всей стране. Фактически это привело к тому, что жителям отдалённых областей перекрыли доступ к правосудию. Разрекламированная аттестация в большинстве низовых подразделений проводилась заочно. Не произошло чистки ведомства от коррупционеров, насильников, алкоголиков, наркоманов, психопатов и т. д. Тотальное сокращение оперативного состава привело к тому, что некому стало расследовать дела и ловить преступников».
«Омоновцы не видят людей в других, для них толпа — это работа. Они не выбирают, на чью сторону вставать. Как охранники в магазине: сидят, следят, чтобы товар не украли, если крадут — реагируют. Если омоновцам ставят задачу “вытеснить людей”, плевать, как это будет происходить. Ты будешь давить бабушек, женщин и детей, но выполнишь приказ», — рассказывает 24-летний Марк Майоров (Имя изменено по просьбе героя — Утопия.).
В 2016 году, после получения диплома юриста-бакалавра, он поступил на срочную службу в Отдельную дивизию войск нацгвардии оперативного назначения имени Дзержинского, где его и его сослуживцев специально тренировали разгонять митингующих.
Сейчас Марка сложно представить в военной форме: волосы аккуратно уложены гелем, на шее болтаются цепочки, в ухе — заживший шрам от серьги. Только конституция тела выдает, что пять лет назад парень целый год проходил в берцах вместо ботинок и тулупе вместо мантии. До политики что тогда, что сейчас парню дела нет.
В армии Марка научили стрелять, заводить танк «с толкача» и реагировать на митингующего, который кидает «коктейль Молотова». И не просто митингующего, а обязательно «проплаченного, продажного, общественно опасного провокатора-митингующего» — так «объясняли» на плацу.
По словам психолога Наиры Парсаданян, психологическая техника, когда на тренировках силовикам вместо реального соперника лепят «удобный» образ, называется дегуманизация — то есть, лишение субъекта черт, которым можно сочувствовать. «Те, кто идет в правоохранительные органы, скорее всего изначально социализированы и воспитаны в среде, в которой им транслировали позицию “свой — чужой”. Служба лишь укрепляет их в мнении, что они все делают правильно, а митингующие — нарушают закон».
Квалификация преступления
Если у сотрудника правоохранительных органов не было веских оснований для применения силы в отношении гражданина, то подобное деяние будет квалифицировано по статье 286 УК. Преступления подобного характера разделают на две категории:
- Обычное. Характеризуются действиями превышающие полномочия полицейского, которые нарушающие законные права и интересы граждан.
- С отягчающими обстоятельствами.
Если полицейские избили гражданина при следующих обстоятельствах:
- Высказывание угрозы применения физической силы.
- Использование специальных средств или оружия.
- Нанесение тяжких телесных повреждений.
Если по отношению к гражданину полицейский применил физическую силу, но тяжелых увечий не нанес и отсутствует характеристика отягчающего обстоятельства, то правонарушителю будет предъявлено обвинение в превышении служебных полномочий.
Избили в полиции: что делать
Главная Пресс-центр Избили в полиции: что делать
Насилие в правоохранительных органах не ушло в историю. Чаще всего его используют, чтобы получить признательные показания. Иногда – «для острастки», чтобы задержанный «не качал права». Иногда – просто для демонстрации силы и вымещения злобы. По экспертным оценкам больше всего насилие применяется в полиции. Меньше – в ФСБ и Следственном комитете. Предложенные ниже рекомендации универсальны и могут быть использованы для заявления о пытках против сотрудника любого правоохранительного органа. Исключение здесь составляют сотрудники УФСИН, поскольку сбор информации и проверка заявления об избиениях в учреждениях уголовно-исполнительной системы обладают особой спецификой.
Как я могу доказать, что меня избили в полиции?
1. Самое важное – зафиксировать телесные повреждения, которые Вам причинили сотрудники полиции.
Медицинские документы о телесных повреждениях – та основа, без которой почти невозможно добиться хороших результатов проверки заявления о пытках. Распространённая ошибка – не фиксировать или поздно фиксировать повреждения в медицинском учреждении. Помните: словесных описаний или фотографий повреждений недостаточно, необходимо получить именно официальные медицинские документы.
Для этого можно использовать несколько способов.
Во-первых, если есть возможность – вызвать самому или попросить вызвать на место задержания или в отдел полиции «скорую помощь». Например, эту просьбу можно указывать в протоколах следственных и оперативных действий, которые с Вами проводят. Можно жаловаться на плохое состояние здоровья самим сотрудникам. Иногда, когда они опасаются последствий неоказания медицинской помощи, это работает. Если рядом находятся посторонние люди – попросите их вызвать «скорую».
Во-вторых, если после избиения Вас отпустили из отдела полиции – сразу же, ни в коем случае не откладывая «на потом», пройдите медицинское освидетельствование. Во Владимире это можно сделать, например, в Бюро судебно-медицинской экспертизы по адресу ул. Большая Нижегородская, д.65-«а».
Что делать при избиении
Порядок действий пострадавшего от рук полицейских гражданина таков:
- Нужно снять побои. Для этого необходимо обратиться в любое медицинское учреждение и пройти медосмотр. Врач выдаст документ, который зафиксирует нанесенные в результате избиения повреждения, а так же определит степень тяжести;
- Получить данные о сотрудниках полиции, принявших участие в избиении. Сделать это можно у руководства участка, в котором на вас напали, подав ходатайство;
- Собрать материалы дела: показания свидетелей, медицинские экспертизы, фото и видео, а так же иные доказательства, которые имеют отношение к делу;
- Подайте заявление в одну из служб. Какую именно – расскажем ниже;
- Получите компенсацию от полицейского, нанесшего ущерб. Для этого после признания его виновным потребуется подать исковое заявление в суд с требованием выплат за причинение физического и морального вреда.
Кого-то за это увольняют, сажают, наказывают
— Вы смотрели видео, как проходили задержания в Москве? Как вам кажется по степени жесткости — это нормально?
— Не могу прокомментировать нарезанные ролики, я там не был и не знаю всей ситуации. Обычно ситуация развивается часа два-три до того, как доходит до жесткого. ОМОН же не кавалерия: прилетел, всех избил, сел в машину и уехал. Это все происходит долго.
— Но когда мы видим жестокое избиение человека дубинками — оправдано ли такое применение силы к безоружным, что бы они до того ни говорили и ни делали?
— Есть федеральный закон, на основании которого полиция применяет силу. Там не написано, что применять спецсредства можно только к человеку, у которого тоже есть спецсредства. Они действуют в рамках закона.
— Всегда?
— Ну, если не в рамках закона, тогда у нас граждане пишут жалобы и все эти случаи разбираются.
— Так должно быть, а реально вы знаете случаи, что полицейского за это наказали?
— Знаю, правда это не касается митингов. Превышение должностных бывает. Кого-то за это увольняют, сажают, наказывают. И в плане применения необоснованной физической силы, и спецсредств, в том числе. Могут уволить, могут посадить — зависит от тяжести поступка. Часто сотрудники патрульно-постовой службы необоснованно применяют силу, гаишники. Эти вещи реально разбираются, и ты огребешь очень много проблем, если на тебя напишут жалобу.
— Если люди после митингов сейчас пожалуются на необоснованное применение силы сотрудниками, считаете, они чего-то добьются? Как это сделать, если сотрудник в шлеме, с закрытым лицом, все происходит в темноте — как потом его искать?
— Сотрудник не может быть без опознавательных знаков, у него должен быть номер. Есть подразделения, известно, где они работают, их списочный состав. Найти человека в принципе не проблема.
Записки участника операции по принуждению Украины к миру
Убить как можно больше своего мирного населения. Именно такая задача, судя по происходящему, поставлена украинскому руководству его западными кураторами.
Это кажется невозможным, однако все очень просто. Украина именно и была предназначена Западом для того, чтобы сжечь ее в противостоянии с Россией. Бывшую УССР готовили для этого долго. Но особенно тщательно и неотвратимо – с 2014 года, с переворота на майдане.
Война должна была начаться с атаки вооруженных сил Украины на Донбасс. Там украинский режим сосредоточил более 150 тысяч солдат, массу военной техники и вооружения. Воины ЛДНР, которые сегодня освобождают от ВСУ территорию Луганской и Донецкой областей от этих орд, сообщают о громадных запасах оружия и боеприпасов в расположении украинских частей. Если бы российская армия не упредила украинскую атаку и не начала операцию, все это вооружение обрушилось бы на головы мирных жителей Донбасса. То, что сегодня города и поселки ЛДНР не снесены с лица земли вместе с людьми, – заслуга своевременной реакции российской армии.
Русские вернулись на Украину. Вернулись, захватив нацистов врасплох. Утром 24 февраля ракеты поразили объекты военной инфраструктуры, а сразу после этого колонны российской армии пошли с нескольких сторон, рассекая те направления, по которым могли бы действовать украинские силовики. Блистательными маршами русские установили контроль над Северной Таврией, вновь запустив Северо-Крымский канал, питавший Крым пресной водой, и до недавних пор перекрытый киевский режимом.
Более того, русские войска вышли прямо к Киеву и заняли аэродром в пригородном городке Гостомель. Это вызвало особенную панику киевского режима. Ведь цель операции вооруженных сил России – не захват этого государства и не издевательства над мирным населением, а смена режима в Киеве. Денацификация и демилитаризация Украины.
Освободители подчеркнуто уважительно относятся к мирному населению. Военные даже не отвечают на претензии тех мирных граждан, кому не нравится приход русских. Неслыханное дело! Те, кого украинская пропаганда называет «оккупантами», позволяет «оккупированному» населению подходить к своей боевой технике и открыто высказывать свое мнение о происходящем, даже если у кого-то это мнение негативное. Какой контраст с украинским режимом, при власти которого не только высказывать симпатии к России и Донбассу, но и критиковать действия Зеленского или его силовиков приравнивалось к измене!
28.02.2022
• Кличко продолжает совершать ошибки.
Во-первых, эвакуация населения так и не началась. Уже даже Минобороны РФ открыто говорит, что по трассе Киев-Васильков можно покинуть пределы столицы, но КМДА не хочет этим всерьез заниматься.
Во-вторых, сократилась длительность комендантского часа, люди вышли к магазинам, простояли в огромных очередях — и вернулись домой с пустыми руками. Логистика мертва.
В-третьих, «тероборона» продолжает сосредотачивать технику и боеприпасы на объектах социальной инфраструктуры. Если вы думаете, что мы не замечаем, как под видом грузов якобы для «Епіцентра» и «Нової пошти» катается оружие по городу — вы очень заблуждаетесь.
Лучше бы еды и медикаментов людям привезли. А высадка десанта на юго-западной окраине Киева была, поверьте, лишней.
• На северо-западе столицы без особых изменений, зато восточнее Киева — в Броварах — изменений больше. Уничтожены местная РЛС и местная воинская часть. Таким образом силы ВС России постепенно начинают движение в сторону Левого берега столицы.
• Однако главное событие дня — переговоры в Гомеле. От Зеленского приехала делегация во главе с Арахамией в кепке — уроженцем РСФСР, который считает себя великим дипломатом. Почему? Потому что он смог помирить между собой бывшую жену с нынешней. Это не шутка, он правда так считает.
А Россию представляла делегация во главе с Мединским — уроженцем Черкасской области. Такая вот ирония судьбы и географии (учитывая маршрут делегации от Зеленского аж через Польшу).
Но переговоры, как я и прогнозировал, оказались пустыми. Здесь нечего анализировать, Зеленский просто тянет время, как и в случае с Минском-2. При этом даже США в него не верят, прогнозируя успех России на киевском направлении.
• Прогноз — завтра, вероятно, мы увидим больше активности на Левом берегу Киева, который ранее оставался дугой стабильности. По городу ходят слухи, что ВСУ заминировали мосты через Днепр. Если у кого-то есть реальная информация по этому вопросу — маякните в комментариях, я с вами свяжусь.
«Нельзя действовать в толпе таким наглым образом»
Вначале отслеживается само мероприятие. Люди должны знать, как оно организуется, какая конкретная цель. Для этого должны быть свои люди, агентура среди тех, кто планирует такие массовые мероприятия провести. Затем посчитать, какие могут быть урон и убытки, если будут какие-то хулиганства из-за этих действий. Это фаза предотвращения, не пресечения, а предотвращения самого митинга, если он несанкционирован, или вреден, или опасен.
Затем можно создать без проблем ситуации, когда люди просто не смогут собраться на это мероприятие: это могут быть транспортные проблемы, можно сделать вид, что на месте этого мероприятия идет проведение киносъемки, ремонта или там какие-нибудь взрывные устройства — да все, что угодно, можно сделать, чтобы людей туда не допустить. Затем проводятся мероприятия по контролю над теми самыми агитаторами, провокаторами — они берутся в расчет, и можно их под каким-то предлогом убрать оттуда, изъять, и тогда агитация пойдет уже совсем по-другому. Есть много вариантов, которые способствуют этому.
Если начинается уже само шествие, которое нельзя приостановить, его можно закончить до прибытия в конечную точку. Не противодействовать толпе, не стоять против нее, как выставляют у нас ОМОН, и врезается группа в группу. Нет, начинается работа в толпе — сзади, потихоньку, одних хулиганов убрали, других. Раньше почему много людей работало в гражданской одежде, специалистов по этим всем вещам? Они спокойно действовали, вычисляли, выбирали. И меньше было массовых таких вот волнений.
Сейчас все в форме практически. Есть, конечно, сотрудники, которые в гражданской форме, но они ведут оперативную работу больше. Они должны выявлять нужных людей и должны давать людям в форме задачу фиксации, задержания или [задачу] еще каким-то образом их привлечь. Но это опять-таки сводится к информации, которая не всегда правильная. Она может быть и правильная, если они нашли агитатора, но силовая фаза проводится неправильно, потому что у нас бывает так, что три-четыре омоновца входят в толпу, кого-то тащат, абсолютно не заботясь о том, что их могут и порезать, и воткнуть им что-то и взорвать их могут. Нельзя действовать в толпе таким наглым образом. Можно получить ответ. Рано или поздно это будет, и тогда опять будут говорить, что надо усилить полицию, повысить зарплату — и нигде не будет говорится о том, что надо улучшить обучение. У нас никого из руководителей не наказали за плохую подготовку людей, которыми они руководят.
Никакого общения между полицией и толпой нет, или оно происходит на уровне силового контакта: задержать, схватить, утащить. Это провокация, неизвестно, каким образом она может перевернуться и кому хуже будет, потому что любой митинг может перерасти в погром.
У нас, к сожалению, идет всегда лобовое противостояние полиции с народом, который выдвигается туда. Но не на начальной фазе, а тогда, когда уже близится все к точке их предполагаемого шествия. Так нельзя действовать. Всегда противодействие может перерасти в то, что было в 1991 году: тогда ни один отряд, ни одна милиция не выполнил своей задачи, они все были сметены. Толпа просто пошла вперед, а если здесь пойдет вперед? Толпы все равно будет больше, чем милиции. Действовать надо совсем по-другому.
То, что происходит после мероприятия, у нас это откатано очень хорошо в полиции: документирование, взятие на контроль, видеофиксация, проведение бесед, фото уголовного дела. Это хорошо постановлено. Другое дело, что туда попадается много людей, которые непричастны к каким-то беспорядкам, их за компанию берут.
Во время акции происходит бардак, который исходит от руководства, когда они считают, что вот этих надо убрать, этих надо разогнать — вот это вот плохо. Вместо того, чтобы работать на агитаторов и провокаторов и их изымать, они работают на простых граждан. Провокаторы и организаторы они, как правило, с хорошими адвокатами, за ними, как говорится, «большая крыша» есть, они не получают никаких наказаний за то, что они проводят. С ними связываться смысла нет, а с простыми гражданами — что там не набрать пенсионеров, школьников, студентов? За них никто не будет вступаться — это проще.
Когда, говорят, чуть ли не план выставляют, что у вас должно быть с [митинга] Навального 50-300 человек — задерживаете, вот и задерживайте, месите всех подряд, а там разберемся. Эта процедура поставлена хорошо, там где бумажная работа, у нас люди владеют этим досконально.
А вот чтобы не доводить до этой бумажной работы, к сожалению, нужны другие навыки. Но их надо учить, а любое обучение… есть у меня уверенность такая: чем более хорошо подготовлен сотрудник, тем больше от него проблем, потому что он многое знает лучше руководства, которое поставили, может быть, по блату. Он выполняет команды так, как надо, как правильно, а не так, как ему сказали. А это может вредить имиджу своего командира. Зачем ему это надо? От таких людей избавляются. Они должны четко выполнять положенный приказ, сказали вперед, значит, вперед. Это большая проблема кадров.
Смерть Джорджа Флойда привела к протестам в Миннеаполисе
На следующий день на улицы города вышли участники движения «Black lives matter» (Жизни черных важны). Впервые люди с такими лозунгами вышли на митинги в Фергюсоне в 2014 году, где произошла аналогичная ситуация. Протестующие требовали справедливого наказания для тех, кто виновен в смерти Флойда. К обеду протестующие большой колонной направились к третьему участку полиции Миннеаполиса.
Там и начались первые столкновения с полицией. Полицейские, попытались разогнать протестующих, стреляя по ним из травматического оружия и используя слезоточивый газ. В ответ на это их забросали камнями. С каждым днем стычки протестующих с полицией становились все ожесточеннее.
Акции протеста перекинулись на соседний Сент-Пол. Сначала толпа скандировала лозунги: «Справедливость для Джорджа», «Жизни черных имеют значение» и забрасывали полицейских камнями, но к ночи демонстранты перешли к погромам, поджогам и грабежу. Власти полностью потеряли контроль над ситуацией в городе.
28 мая протестующие разгромили участок полиции, в котором работали полицейские, принимавшие участие в задержании Флойда. В город была направлена Нацгвардия. Помимо Миннеаполиса и Сент-Пола акции протеста против убийства Флойда прошли в Лос-Анджелесе, Денвере, Коламбусе и других городах США.
— Милицию погубил «Вихрь-антитеррор». До того как начались взрывы домов в Москве, у нас была нормальная милицейская работа. То есть уголовный розыск бегал, ловил жуликов, я мог себе позволить целый день просто обходить участок и вечером доложить об этом начальнику, а он не требовал, чтобы я обязательно раскрыл какое-то преступление. Сейчас я даже боюсь себе представить выражение лица начальника, прежде чем он начнет громко ругаться матом: «То есть это как это просто ходил и с людьми разговаривал?! И что же ты находил?!»
Когда после взрывов домов в Москве первый раз ввели «Вихрь-антитеррор», мы двенадцать часов в сутки работали. Преступность реально упала процентов на тридцать-сорок, потому что мы всех судимых отрабатывали, всех охотников проверяли — нет ли у них незарегистрированного оружия. Тогда было очень много оружия изъято из незаконного оборота, и это были реальные факты.
Руководству это понравилось — гляньте, какие показатели! И «Вихрь» стали растягивать на месяцы. И, кстати, вал отчетов, ежедневных справок появился именно тогда. А поскольку никакой форсаж не может длиться постоянно, все поняли, что, вместо того чтобы бегать и реально проверять охотников, можно написать справку, что ты их проверил.
И когда теперь министр докладывает, что столько-то единиц боеприпасов изъято из незаконного оборота, я догадываюсь, что 80–95% этих боеприпасов сами милиционеры принесли на то место, где они их «нашли», и что большая их часть — это патроны от автомата Калашникова или от пистолета Макарова.
Как это устроено? Допустим, прихожу я к тебе и говорю: «Давай ты как будто нашел патрон и мне его выдал». Ты освобождаешься от ответственности, потому что ты добровольно выдал имеющийся боеприпас, у тебя нет преступления. А мы изъяли боеприпас из незаконного оборота — все счастливы. А министр потом доложит где-нибудь, что мы изъяли тысячу боеприпасов. Может, кто-то и правда думает, что нашли фугасы, но большая часть изъятого — это патроны. Мы одно время все патроны «находили» сознательно на участке одного коллеги, потому что по другим делам толку от него не было. И какие-нибудь органы должны были бы поинтересоваться: почему в этом месте столько патронов от Калашникова находят? Не поинтересовались.
— Когда объявили о реформе, я относился к этому с романтическим энтузиазмом, даже замечания к закону «О полиции» писал на специальном сайте. Но когда его приняли, стало понятно, что все, реформа проваливается. Закон не сказать, что плохой, — он кодифицировал все, что милиция и так делала. Если цель была такая, то это хороший закон. Если цель была реформировать эту службу, то он вообще никакой.
Когда я поставил крест на законе, то стал ждать штатного расписания. Но и этот рубеж обороны благополучно сдали: ничего не изменилось, все, кто сидел и ничего не делал, — все остались. По указу президента центральный штат МВД — более девяти тысяч человек. Я, честно, не знаю, что все эти люди могут делать, какую реальную работу. А девять тысяч — это десять полноценных ГУВД.
Нынешнее руководство гордится тем, что повышает зарплаты. И действительно, для Воронежа оклад в 33 тысячи рублей для только что пришедшего лейтенанта — это много. Я со своим 18-летним стажем в милиции и 14 лет участковым получал 19 тысяч. Есть такая идея, что, получая такие деньги, сотрудник МВД будет ими дорожить и не будет нарушать закон. Думаю, это — миф. Я могу точно утверждать, что если сохранится нынешняя система отчетности, то с повышением зарплаты полицейского беспредела станет только больше. Потому что останется человек на работе или нет, зависит не от того, как он выполняет закон и свои обязанности, а от отношения к нему начальства. В новом законе «О полиции», кстати сказать, возможностей уволить подчиненного у начальника гораздо больше, чем было раньше. Поэтому угроза потери денег или работы из-за неисполненного указания начальства гораздо сильнее, чем угроза потери этих денег, будучи пойманным за нарушение закона.
Вот простой пример. Когда 1 марта вступил в действие закон «О полиции», наше начальство просто с ума посходило и заявило: кто в этом месяце не раскроет наркотики, тот в полицию работать не пойдет! То есть еще аттестация даже не проводилась, а они это твердо заявили. А где взять эти наркотики, если настоящих наркоманов на всех не хватает?
Сейчас человек, думая, подкидывать или не подкидывать наркотики, рискует десятью тысячами в месяц. То есть не подкинет — будет плохая отчетность и его лишат премии или уволят. Но, в принципе, десять тысяч он может заработать и в другом месте. А когда ему повысят зарплату, он уже будет рисковать 30 тысячами в месяц. Ну а если зарплата у него будет 100 тысяч в месяц, он у директора школы наркотики найдет.
Вообще, очевидно, что на каком-то уровне начальство перестает понимать реальные процессы, которые происходят в системе. И я пока не могу понять на каком. Ведь эти люди тоже работали когда-то «на земле».
В волне митингов против насилия, расизма и произвола полицейских, начавшейся 26 мая 2020 года в Миннеаполисе, штат Миннесота, участвовало от 15 до 26 млн американцев, благодаря чему эти протесты стали известны как крупнейшие за всю историю США. Поводом к их началу послужила гибель афроамериканца Джорджа Флойда, который скончался предположительно в результате удушья от постоянного давления во время задержания его офицером полиции Дереком Шовином.
В течение нескольких дней после этого протесты вспыхнули по всей территории Соединённых Штатов и распространились дальше: в течение июня они прошли в 2000 городов 60 стран мира в рамках антирасистского движения «Black Lives Matter», созданного в США ещё в 2013 году.
Большая часть протестов — мирные митинги, направленные против насилия со стороны полиции и расизма. Постепенно они стали перетекать в агрессивные бунты с присущими им мародёрством, разбоем, пожарами и жестокостью. Бунтующие разбивали стёкла, занимались вандализмом, врывались в здания, крали товар, устраивали поджоги при помощи бензина. Среди пострадавших от неуместной агрессии протестующих есть владельцы как крупного, так и малого бизнеса, ещё не успевшие оправиться от губительных последствий пандемии коронавируса.
К началу июня как минимум в 200 городах Америки ввели комендантский час и минимум 30 штатов призвали на помощь Национальную Гвардию. По данным Департамента полиции Лос-Анджелеса, по состоянию на 22 июня было задержано свыше 14 тыс. человек и как минимум 15 человек погибли в результате беспорядков.
23 августа семь выстрелов полицейских в спину афроамериканца Джейкоба Блейка на глазах у троих его детей спровоцировали новую волну протестов в городах Америки. Звёзды выступают в социальных сетях, а жители городов выходят на улицы с плакатами, лозунгами и коктейлями Молотова. Джейкоб по-прежнему находится в реанимации, но его состояние стабилизировалось.
Когда говорят о страхе пребывания среди огромного скопления людей, то обычно вспоминают об агорафобии. Данное понятие чаще используется для описания боязни открытого пространства и противопоставлена клаустрофобии — боязни замкнутого пространства. У данных двух фобий сходные механизмы возникновения, формы проявления и лечения. Их взаимодействие отражено даже в этимологии. «Агорафобия», как нетрудно догадаться, слово греческого происхождения. Оно, в свою очередь, состоит из двух слов, которые переводятся на русский как «площадь» и «страх». А площадь, как правило, это не только открытое, но и весьма людное пространство.
Боязнь толпы проявляться может по-разному. Например, кто-то боится скопления большого количества народу (например, в общественном транспорте в час пик, во время манифестаций или музыкальных или спортивных мероприятий, на которые ходят многочисленные фанаты исполнителя или команды). Кому-то хватает и небольшого заполненного кинотеатра, а кто-то страшится даже кратковременного контакта с незнакомым человеком. При этом замечено, что некоторые агорафобы бояться именно пустынных улиц или открытых пространств.